Зона свободной торговли на постсоветском пространстве должна быть сохранена

В последние годы в нашей стране сложилось неоднозначное отношение к членству в международных торговых соглашениях. Многим неочевидны их преимущества, зато активно обсуждаются минусы такого сотрудничества. Мы задали несколько важных вопросов об участии России в международной интеграции Александру Кнобелю, директору Центра исследований международной торговли РАНХиГС

Международная интеграция – что это? Какова ее основная формула?

Вообще говоря, международная интеграция — это процесс, заключающийся в снижении торгово-экономических издержек торгово-экономического взаимодействия между странами. При правильной организации он приводит к выигрышу для всех участников.

Вопреки некоторым суждениям, интеграция не является игрой с нулевой суммой, в которой только идет размен выигрыша на проигрыш. Это возникновение и распределение между участниками дополнительного ресурса в результате снятия различных барьеров — как тарифных, так и нетарифных, которые, на самом деле, мешают всем — так называемая ситуация “win — win”, когда все участники выигрывают.

В то же время, естественно, что любой участник хочет получить от этого появляющегося в результате снижения барьеров «пирога» как можно больше, поэтому предмет для переговоров есть всегда.

Это если говорить про общий макроэкономический выигрыш. Но ведь всегда существуют те группы предприятий, которые проигрывают?

Конечно, при интеграции, несмотря на общий выигрыш страны, всегда существуют проигрывающие отрасли.

Снятие барьеров означает рост конкуренции, в том числе со стороны иностранных поставщиков, происходит усиление специализации на отраслях со сравнительным преимуществом, и, конечно, наименее конкурентоспособные отрасли оказываются в проигрыше.

И это влияет на переговорную позицию разных стран?

При формировании переговорной позиции страны или какого-нибудь торгового блока, безусловно, принимается во внимание участие различных отраслей. Если они обладают определенными возможностями повлиять на принятие решений — а во всех странах они в той или иной степени этими возможностями обладают, — то это оказывает влияние на формирование общей переговорной позиции.

В итоге, с одной стороны, продвижение мирового интеграционного процесса усложняется тем, что все страны хотят урвать себе от появившегося пирога как можно больше, а с другой стороны, еще и переговорная позиция каждой страны осложняется неравновесным влиянием некоторых отраслевых групп, или как они называются в экономической литературе, «групп с особыми интересами».

Поэтому переговорные процессы «всех со всеми» затягиваются, что мы и видим на примере ВТО.

Если не участвовать в мировых интеграционных процессах, что будет?

Когда между твоими торговыми партнерами формируются договорённости, а ты не участвуешь в переговорном процессе, правила игры устанавливаются без твоего участия и в дальнейшем придётся нести потери за счёт упущенных возможностей встраивания в новую архитектуру мировых торгово-экономических связей: если в этот поезд вовремя не запрыгнуть, со временем цена входного билета будет только расти.

Если вовремя не договориться о взаимной либерализации (а интеграция — это, на самом деле, либерализация) и снижении барьеров, в то время как твои партнеры и соседи между собой об этом договорятся, ты упустишь не только возможности, но и, скорее всего, экономически потеряешь.

С 1 января 2015 года заработал Евразийский экономический союз. Есть мнение, что это попытка возродить империю. Как Вы думаете, ЕАЭС – это о прошлом или о будущем?

Евразийский экономический союз — это достаточно специфическое образование.

Знаете, несмотря на наличие у части российской элиты постсоветской ностальгии, Евразийский союз всё равно отвечает скорее вызовам современности, а именно — встраиванию в мировые интеграционные процессы, которые ушли далеко от нас.

Так что он, скорее, о настоящем.

Как Вы в целом оцениваете евразийский интеграционный проект?

Евразийский союз не является полноценным экономическим союзом, но он является вполне полноценным таможенным союзом. Отсутствие таможенной границы и свободное, за некоторыми исключениями, движение товаров, является огромным достижением стран ЕАЭС.

Поэтому в целом этот проект может быть вполне жизнеспособным. Снижение барьеров внутри этого интеграционного объединения будет повышать его конкурентоспособность на мировом рынке. Одновременно с этим будут расширяться возможности от интеграции с третьими странами, поскольку можно будет формировать общую позицию в переговорах с потенциальными партнёрами и таким образом получать больший кусок пирога вовне.

Главное — научиться формировать общую позицию внутри Евразийского союза и отстаивать ее во взаимодействии с остальными партнёрами.

Как можно измерить выгоду России от участия в Евразийском союзе?

Как и в случае любого интеграционного проекта, снятие барьеров несет выгоды всем участникам, и поскольку внутри Евразийского союза снижение барьеров действительно происходит, хотя и медленно, Россия от этого тоже выигрывает.

Другое дело, что выгоды могут быть распределены неравномерно, и это тоже вполне естественно.

В любом интеграционном объединении есть более крупные экономики, есть менее крупные экономики, есть экономики, которые в большей степени ориентированы на торговлю с партнерами, есть те, которые ориентированы в меньшей степени.

Если мы посмотрим на Евразийский союз, то в условиях, когда для России торговля с партнерами — это только 8-9% от ее общего товарооборота, конечно, ее выгоды будут меньше в относительном выражении, чем выгоды, скажем, Республики Беларусь, у которой на страны Евразийского союза приходится примерно половина товарооборота.

Цифры какие-то можете привести?

Примерный расчет показывает, что если все положения договора о Евразийском союзе будут имплементированы в ближайшие годы, то это будет приносить нашей экономике дополнительно 10–15 млрд долл. США ежегодного макроэкономического выигрыша (около 1% ВВП России). Вполне существенная сумма с учетом тех бюджетных вызовов, с которыми мы сталкиваемся. Для сравнения: ежегодный выигрыш Беларуси может составит 6–7 млрд долл. США, но это порядка 10–15% белорусского ВВП.

Стоит ли сохранять зону свободной торговли СНГ?

Конечно, нужно сохранить зону свободной торговли СНГ – свободную беспошлинную торговлю на постсоветском пространстве, за исключением прибалтийских государств, которые входят в Европейский союз.

Это достаточно серьезное достижение, плодами которого мы пользовались и в 90-е годы, и в 2000-е, и пользуемся сейчас.

Она все еще имеет большой потенциал развития. Согласно нашим расчётам, ежегодные потери от неполноценного функционирования зоны свободной торговли СНГ (вследствие взаимной торговли в рамках непреференциального режима с Украиной, Молдовой, изъятия из режима свободной торговли с другими странами) составляют порядка 5–7 млрд долл. США.

А как быть с дальним зарубежьем? Как построить межгосударственную интеграцию, в рамках которой мы могли бы экспортировать несырьевые товары?

Если говорить про интеграцию со странами дальнего зарубежья, то здесь, конечно, еще предстоит очень много работы, потому что вне стран СНГ преференциальный доступ наш несырьевой экспорт фактически имеет только на рынки Вьетнама и частично Сербии.

Это меньше полпроцента от общего объема несырьевого экспорта, что, конечно, очень мало и не способствует достижению тех целевых показателей, которые обозначены в программных документах — повышение объемов несырьевого экспорта в два раза к 2025 году.

Согласно самым скромным подсчётам, потенциальный ежегодный макроэкономический выигрыш от интеграции России со странами дальнего зарубежья составляет $30–40 млрд.

Но для этого придется хорошо поработать. Сначала нужно всем странам ЕАЭС сформировать свою позицию по развитию каждого интеграционного направления, основанную на балансе национальных групп экономического влияния. Затем странам ЕАЭС предстоит сформулировать общую интеграционную стратегию. И, наконец, во время переговоров убедить наших партнёров из стран дальнего зарубежья в том, что для них такая интеграция принесёт экономическую выгоду.

И что делать, куда нам – в Европу или Азию?

В рамках интеграции с дальним зарубежьем, конечно, наибольшие потенциальные выгоды несла бы интеграция с Европейским союзом. Но в обозримой исторической перспективе такая интеграция вряд ли произойдет, поэтому нужно ориентироваться на страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Это, естественно, Китай как главный партнер в регионе, Япония, страны АСЕАН, ну и другие государства, такие как Новая Зеландия, Австралия, Индонезия и Республика Корея, которая вместе с Японией является возможным технологическим партнером в условиях охлаждения политических отношений с партнерами в Европе и Северной Америке.

Сейчас ведутся переговоры с Израилем, Индией, Ираном, и, если эти соглашения будут заключены, это будет очень хорошо. Однако эти партнеры занимают очень малую долю в нашем товарообороте, поэтому существенных макроэкономических эффектов не будет. Но, по крайней мере, таким образом мы будем набираться опыта в переговорах и в формировании единой позиции ЕАЭС.

В 2012 году Россия стала членом Всемирной торговой организации, но, кажется, на сегодняшний день у российского населения сложилось достаточно негативное отношение к ВТО.

Действительно, у некоторых специалистов, экспертов и части населения были завышенные ожидания относительно ВТО — что будет какой-то существенный рост благосостояния или что присоединение к ВТО будет иметь негативные последствия для разных секторов. Ни те, ни другие ожидания не сбылись.

Сам путь присоединения к ВТО был достаточно длинным, и пока мы шли по этому пути, мы уже совершили ряд изменений в торговой политике и в законодательстве, которые повлияли на наше взаимодействие с остальными странами.

Главная выгода от членства в ВТО заключается в том, что с нами в торговле взаимодействуют по некоторым общепринятым правилам, так или иначе сформировавшимся в рамках организации.

Они в том числе позволяют России избежать, скажем так, некоторых неправомерных действий по запрету поставок нашей продукции и дискриминации нас как поставщиков.

Тем не менее, в отношении России были введены санкции…

На мой взгляд, если бы Россия не была членом ВТО, то после начала санкционного состояния против нас применялось бы значительно большее количество запретных и ограничительных мер и у нас не было бы никакой возможности оспорить их введение. А так, конечно, меры применяются (некоторые из них мы оспариваем), но если бы не членство в ВТО, у наших партнёров было бы гораздо больше свободы действий. В дальнейшем мы должны использовать те возможности, которые предоставляет эта организация.

Можете привести конкретные положительные примеры присутствия России в ВТО?

Есть соглашение по упрощению процедур торговли. Это в наших интересах, мы его ратифицировали. Помимо прочего, оно подразумевает развитие системы «единого окна» на таможне и упрощение таможенных процедур. А это очень важно для развития экспорта в целом, ведь экспорт – один из приоритетов нашей экономической политики.

Кроме того, заключено соглашение о запрете сельскохозяйственных субсидий в развитых странах, и это тоже в наших интересах, поскольку не позволяет повышать нашим конкурентам из Европейского союза и других развитых стран конкурентоспобность на мировых рынках сельскохозяйственной продукции.

Ну и на площадке ВТО развиваются так называемые инициативы с ограниченным числом участников, касающиеся торговли услугами, экологическими и высокотехнологичными товарами. В наших интересах присоединиться к этим переговорам, чтобы наше мнение было учтено, и чтобы мы следили за ходом происходящих процессов.

Как Вы считаете, Евразийский союз мог бы отстаивать свои интересы как единый орган на площадке ВТО?

В перспективе, конечно, Евразийский союз мог бы отстаивать свои интересы на международной арене. Для этого все члены ЕАЭС должны присоединиться к ВТО. Сейчас осталось сделать этот шаг только Белоруссии. После этого необходимо стремиться к тому, чтобы Евразийский экономический союз стал полноправным членом ВТО (как это сделал ЕС) и отстаивал консолидированную позицию. Таким образом мы бы могли максимизировать выигрыш на пятерых, а в будущем, быть может, и на большее количество участников.

Александр Кнобель

Директор Центра исследований международной торговли Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ

Сфера научных интересов: макроэкономика, международная торговля, теория отраслевых рынков, теория контрактов, эконометрика, программирование.

Профессиональный опыт: заведующий лабораторией Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара; Директор Института международной экономики и финансов Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития России.

Рекомендуем